Колеса монотонно стучат: домой… домой…домой. Олег засыпает под эту музыку, покачивание вагона убаюкивает его, сны уносят туда, откуда он сбежал несколько лет назад, сбежал, подчинившись юношескому эгоизму, сбежал, даже не простившись с той, которую любил больше жизни.
Год он проработал на заводе, куда махнул по приглашению однокурсника, ставшего другом, думал, что привыкнет к этой дождливой погоде, серым домам, узким улочкам. К этому городу, который обещал вытравить из души все воспоминания, связанные с юностью, с первой сумасшедшей любовью, с Юлькой, которая обещала ему стать хорошей женой. Так бы, наверное, и было, если бы не этот случайно подслушанный разговор. Но сошли снега, снова наступило знойное лето, здесь еще больше жарче, чем в родных северных краях. Друг приглашал его сходить искупаться, заманивал загорелыми девичьими телами, но он по-прежнему оставался равнодушным и к телам, и к красивым девичьим лицам.
— Что с тобой, Олежка? — пытал его друг. — Я тебя не узнаю. Ты же был огонь-парень, заводной, веселый.
— Я люблю Юльку… Я жить без неё не могу… Душа моя будто в аду мается…
— Так зови ее сюда, пусть приезжает, мы вас поженим, комнату вам выхлопочем.
— Не поедет она сюда… Кто она… и кто я? — Нет, друг, между нами пропасть. Что я могу ей предложить? Съемную квартиру, у какой-нибудь бабульки?
— А у неё что, дворец?
— Почти… У неё хоромы, отец ветеринар, самая денежная профессия в селе, скотины у всех полно, бабы ему щедро суют. Он берет без зазрения совести, последнее готов высосать… Они же задумали её к дому привязать и отхватить зятя богатенького, чтобы их богатство приумножил. А она влюбилась в меня… Стал я вечерами Юльку до дома подвозить. На тракторе. Мы уже мечтали о скорой свадьбе.
Дня через два пошли мы с теткой за малиной и там встретили Юлькину мать. Тетка и говорит ей, мол, Олежка учебу заканчивает. Юлька-то скорей всего вместе с ним поедет. Надо свадьбу-то здесь играть…
— Еще чего придумали? Не по себе твой щенок дерево срубить задумал. Не бывать никакой свадьбе…
Пришли мы с ней домой, я вещички собрал, сказал, что как только начну работать, буду ей финансами помогать и махнул в город. Страдал, мучился, но обида была слишком сильна, поэтому, получив диплом махнул к другу. Год проработал, потом пошел служить по контракту.
Потом все мое благополучие взорвалось и разлетелось — телеграмму из деревни получил, тетушка приказала долго жить. Пока доехал — опоздал, похоронили мою Анну Ивановну. Постучался к соседке, она пустила с радостью, заохала. запричитала. Но я не стал её слушать, выпил молока и забрался на печку. Уснул моментально, утром чаевничать не стал, пошел на кладбище. Могилка показалась жалкой, бесприютной… Я встал на колени, описал тете свою жизнь, прощения попросил. Слезы сами текли из моих глаз, на душе от них светлее становилось.
…Олег уже собирался уходить, как заметил в углу кладбища фигуру женщины в черном одеянии. В груди екнуло: Юлька! Они вместе побрели по дороге, потом присели на скамейку.
Оказывается, преподнесен ей мой отъезд как бегство, как предательство.
— Нашли мне жениха. Он из города. Высокий красавчик в белом костюме, накупил мне дорогих подарков, а сам все к нашему дому приглядывался. Перед свадьбой я к твоей тетушке забегала, она поджала губы и сказала, мол, все у него хорошо. Так что я опустила крылья. Свадьбу сыграли у нас, муж доволен был, что взял меня девушкой. Я родила одного за другим двух мальчиков. Отец в последнее время все хмурился, прибаливать стал. Деньжонки мне начал совать… А неделю назад муж прибежал весь в крови, велел мне ребят собирать. Он уехал один, а на подъезде к городу, его арестовали. Когда я стала приближаться к дому, увидела, что из дома дым повалил. Мать выползти успела, а отец обгорел. Не спасли. А мама на второй день умерла.
Поднял Олег Юлю, успокоил, как мог.
— Не плачь, через месяц у меня контракт заканчивается, приеду сюда и помогу вам! Так и случилось.
_80x60_0f7.jpeg)
